Василиск Артура Оппмана и Вацлава Оппмана

Bazyliszek Wacława Oppmana

Польский поэт немецкого происхождения Артур Оппман, сын века пара, электричества и пулемета, выпустил в 1925 году книжку для детей „Legendy warszawskie“, куда включил и расцвеченную персонажами, диалогами и сценами историю про варшавского василиска на том самом пожарище на Кривом Коле; в главных ролях дети оружейника Мельхиора Остроги Мацек и Гальшка, а также их приятель Валюсь. Завязка сказочная: когда собрались они из кузницы побегать, на свет Божий посмотреть, отец запретил им ходить на Кривое Коло к развалинам, потому что недобрые дела там творятся. Мальчику, который ничего не боится, и девочке, которая всего боится, легко было пообещать туда не ходить и еще легче таки отправиться. Там в подвале руин Валюсь первым пал жертвой не то петуха, не то змеи, с петушиной головой и пурпурным гребнем в форме короны, с тонкой и длинной шеей, косматыми высокими ногами, с острыми когтями, но страшнее всего были круглые выпученные глаза (oczy wyłupiaste), сверкающие то красным, то желтым. Василиск, одним словом. Дело кончилось благополучно: приговоренного к смерти Яна Слёнзака (Jan Ślązak), т. е. Яна Силезца, обвешанного зеркалами, отправили в подвал, и вынес он оттуда труп варшавского василиска, сожженного палачом на костре. 

Вацлав Оппман, должно быть брат Артур, книжку иллюстрировал, и, поскольку был сыном того же века, сочинение Артура читал не особенно внимательно, и василиск у него получился скорее карикатурой на геральдических орлов времен только что отгремевшей войны, коих немало было изображено по обоим сторонам всех фронтов. На обложке одного из изданий «Варшавских легенд» века интернета и мобильных телефонов петушиная природа василиска тоже чрезмерно акцентирована, отчего он выглядит какой-то выкрашенной зеленой краской советских поликлиник курицей. 

Куда достовернее выглядит варшавский василиск на обложке другого издания. Но и он, конечно, уступает василиску виленскому Сергея Первушина.

Z otwartej czeluści drugiej piwnicy buchnęło zgnilizną i w zielonawym świetle, przypominającym blask świętojańskich robaczków, Maciek i Halszka ujrzeli okropnego potworka. Był to niby kogut, niby wąż. Głowę miał kogucią z ogromnym purpurowym grzebieniem w kształcie korony, szyję długą i cienką, wężową, kadłub pękaty, nastroszonymi czarnymi piórami pokryty, i nogi kosmate, wysokie, zakończone łapami o ostrych olbrzymich pazurach.
Ale najstraszniejsze były oczy potwora: wyłupiaste, okrągłe, do sowich ślepiów podobne, jarzące się to czerwono, to żółto; oczy te, na szczęście, nie widziały Maćka i Halszki, utkwiła je bowiem poczwara w ciało leżącego na ziemi i nieżywego już biednego Walusia.

От цитат, тем более на языке Мицкевича, Пилсудского и Милоша, еще никто не умирал.