От памятника Пилсудскому к Каноней

Решетка памятника Адаму Мицкевичу

Полюбовавшись сменой почетного караула у Могилы Неизвестного Солдата, предался возвышенным, но кратковременным размышлениям у плиты на площади Юзефа Пилсудского, где папа Иоанн Павел II и полмиллиона поляков свершили мессу в 1979 году, и он тогда сказал слова про Дух, который снизойдет и изменит облик земли, этой земли, и их поняли так же правильно, как и другие его слова, мол, не бойтесь, — и оно и началось: Гданьск, Валенса, «Солидарность». От памятника маршалу Пилсудскому прошли к Краковскому Предместью, где Ларису развлек притомившийся гость Варшавы на скамейке, которого разбудила Straż miejska, а меня грешного навороченная ограда навороченного памятника Мицкевичу и мемориальные таблички про Шопена, POW и Реймонта. 

Евангелист Лука костела Святой Анны

Живешь как в лесу и не знаешь, что нобелевский лауреат Владислав Реймонт, оказывается, был еще и портным (mistrz krawiecki) и член соответствующего цеха, о чем гласит мемориальная таблица на доме № 41 по Краковскому Предместью. У меня грешного в трудовой книжке было запись в одном месте про маляра четвертого разряда, в другом — про матроса-спасателя, но красить чего-нибудь или кого спасать на водах, если честно, то лучше мне не поручать, так что, в отличие от Реймонта, который в случае литературного неуспеха без своего портновского куска хлеба б не остался, вишу практически на волоске. От этих тягостных размышлений отвлекут разве что Якуб Мональди (вообще-то на своей итальянской родине Джакомо), зарабатывавший своим скульптурным искусством в Польше при последнем польском короле Станиславе Августе, и Францишек Пинк или Бинг, венский уроженец (вообще-то на своей австрийской родине Франц).

Святой Августин костела Святого Мартина

Они изготовили для ниш костела Святой Анны (классицистский, стоит там, где Краковское Предместье вливается в Замковую площадь) статуи четырех евангелистов удивительно непропорциональные, — все как на подбор коротконогие и длиннорукие. Но, может быть, это непредусмотренный творцами эффект расположения в возвышающихся над уровнем зрителей нишах? Стой они на земле, так и выглядели бы нормально?Такой же длиннорукий оказался святой Августин в нише костела Святого Мартина на Пивной, — кстати говоря, того же Яна Ежи Плерша, что и География, Слава и Юпитер с Венерой в Саксонском саду (еще недавно статуй Августина и Станислава по обеим сторонам входа в храм не было, их осенью 2009 года реконструировали по цифровым моделям на основе довоенных снимков и на средства сестер францисканок).

«Не были б поляки», — справедливо заметила Лариса по поводу рекламы чудесных аутентичных и эффективных травок отца Гжегожа Сроки у базилики Святого Иоанна Крестителя (по костелу, собственно, улица Свентоянская получила свое имя; угадай с трех раз, отчего улица Пивна называется Пивной).

Zioła ojca Grzegorza Sroki

А как же! — Взять, например, того же варшавского василиска, которого одолели, как известно, в подвале на примыкающей к Рынку Старого Города улице Кривое Коло при том же короле Сигизмунде Августе, при котором и нашего виленского василиска извели, по одной версии с помощью руты, по другой — зеркала. В нашем лесочке использование василиска пошло главным образом по части краеведческой литературы плюс стихи Чеслава Милоша и Айдаса Марченаса, повесть Макса Фрая, романы Ричардаса Гавялиса и Кристины Сабаляускайте. 

Restauracja Bazyliszek

А варшавяне доблестно использовали гастрономически-коммерческий потенциал своего василиска, что выражено успешной, должно быть, деятельностью ресторана „Bazyliszek“ (и целой сети ресторанов в Польше и за океаном).

Kanonia в столичном городе Варшава — не столько улица, сколько небольшая площадь, треугольная, а названием, как пишут в интернетах, обязана канонии, то есть домам каноников варшавской капитулы, окружавших некогда бывшее тут кладбище. В одном из этих домов жил в канувшие в Вислу годы Артур Оппман, между прочим обработавший легенду о варшавском василиске. 

Dzwon odlany przez Daniela Tyma

В окнах второго этажа другого дома внимание просвещенного путешественника уже в наши дни не может не приковать надпись PA RT IA KO BI ET. А в центре placyku стоит колокол, отлитый в 1646 году тем же Даниэлем Тымом, который и статую короля Сигизмунда Вазы для колонны Сигизмунда Вазы отливал, открыточной, что на Замковой площади стоит. Еще Каноня примечательна, во-первых, одним самым узким в Варшаве и в Европе, как пишут в интернетах, фасадом шириной в два метра (уловка против налогов, которые взимали по ширине фасада); во-вторых, своими нетипичными для Варшавы фасадами, характерными фасадами ганзейских городов. Пошуровал бы по своим закромам, так показал бы похожие фасады Риги или Таллина. Но лучше из свежей добычи: взять ту же улицу Длугу в Гданьске, например. И сравнить с Каноней.

Ogród Saski

В память об августе 1920 года

Спросонья забыл план Варшавы в рюкзаке, сданном в камеру хранения на вокзале, так что направления нашим передвижениям задавал Алеша, он удивительно точно ориентировался, изучив накануне Гугл Мапс. И первым делом, после того, как концептуально выпили кто чай, кто кофе в числе первых клиентов Макдональдса на Маршалковской, заодно узнав новое польское слово paragon, принесло нас в Саксонский сад, в утреннем тумане и под легкий дождик (была в прошлом веке такая песня как раз, «Веселые ребята» исполняли: «На Варшаааву! на Варшаааву! На Варшаааву пааадает дождь»), и с первых шагов стало ясно, что самая верная примета столицы Польши, — чем она явственно отличается от столицы Гедимина, — обилие сорок, а также воробьев, галок, голубей, уток и павлинов. 

Architektura wojskowa

В небесной канцелярии так уж было расписано, что в эти дни как раз исполнялась 91-я годовщина Чуда на Висле, и тут вам плита в память встречи Юзефом Пилсудским победоносных польских войск, спасших тогда Европу от коммунизма; плита во время Второй мировой войны сгинула и восстановлена в 1993 году. Для туристов, путешественников и странствующих энтузиастов полезно, наверное, знать, что парк был заложен на рубеже XVII и XVIII веков королем Августом II Сильным, мне грешному знакомым главным образом по роману Крашевского «Графиня Козель», что это — один из самых старых парков в Польше, что королевский парк в 1727 году был открыт для публики. В красоте и ценности деревьев и кустов мало что смыслю; на разглядывание барочных скульптур Венеры, Юпитера, аллегорических времен года (Зиму изображает бородатый мужик), то ли муз, то ли аллегорий, например, Истории, Музыки и Географии, или специально Архитектуры военной, а также разных добродетелей времени не жалко, оно того стоит. 

Солнечные часы

Задним числом узнал, что скульптур 21 и автор их — Йохан Георг Плерш (он же Ян Ежи Плерш). Еще попались там солнечные часы, со своей особой историей: Антоний Магер завещал тысячу злотых на сооружение солнечных часов (компаса) в публичном месте, 25 лет деньги пролежали в банке, пока в 1863 году на каменной подставке А. Сикорского не была установлена конструкция Якуба Пика. Потом еще несколько солнечных часов встретилось, одни на доме, другие в Лазенках, потом в Гданьске тоже, кажется, парочка. Часы, впрочем, можно и не заметить в соседстве с ампирным Большим фонтаном (Генрик Маркони, он же Энрико Маркони; 1853 или 1855); кто бы мог подумать, что чаша на ноге, оказывается, отлита из чугуна. А дельфины цинковые.

Fontanna Wielka

Клумбы с цветами, фонтаны и статуи венер и добродетелей в соседстве с военно-патриотическими объектами где-нибудь в другом месте, может быть, диссонировали б, но в Варшаве лебеди и клумбы рядом с чем-нибудь из области Пилсудского и Армии Крайовой плюс что-то про Иоанна Павла II совершенно нормально, так что где ж еще и быть Могиле Неизвестного Солдата, как не на выходе из Саксонского парка, на краю ровной, гладкой, просторной площади Пилсудского, где до войны стоял Саксонский дворец.

Grób Nieznanego Żołnierza

Могила Неизвестного Солдата, как скульптуры в парке и все остальное — послевоенная реконструкция; памятные таблицы на колоннах менялись и те, что мы видели — с 1990 года, с названиями битв польских воинов, включая Грюнвальд, Оршу, Кирхгольм (это когда наш Ян Кароль Ходкевич, воспитанник славной нашей же Alma Mater Vilnensis, беспрецедентным маршем в два дня привел свое войско от Дерпта к Кирхгольму и там часа за то ли четыре, то ли восемь мастерски разгромил трехкратно превосходящих в численности шведов), Смоленск и Бородино в 1812, Вильно в 1794, 1919 и 1920, Динабург в январе 1920 и проч. Мы оказались единственными свидетелями ритуала смены почетного караула. Вообще говоря, вообразите, как при любой погоде, независимо от того, смотрит кто или никто не видит (по правде, Могила Неизвестного Солдата и площадь контролируют камеры командования варшавского гарнизона, оно тут по соседству располагается, и рядом, конечно, памятник Юзефу Пилсудскому, — да красивее об этом даже не догадываться), но каждый час одинаково церемониально шагают солдаты репрезентационного батальона Войска Польского в парадных мундирах, — в самом таком незаинтересованном действии есть нечто назидательное. 

Смена караула

Дальше все шло как по плану — Краковское Предместье со своими палацами и памятниками (навороченный помпезный Адам Мицкевич Ларисе не понравился), Зыгмунтовская колонна на Замковой площади и удивительно непропорциональные статуи апостолов в нишах фасада костела Святой Анны, прилегающие улочки, Сирена на Рынке Старого Города и ресторан, гордо носящий имя варшавского василиска, Пивна, Фрета и Длуга, сад Красинских и т. п., что, конечно, по обыкновению снимал с научными целями (вдруг да пригодится статьи в Википедии иллюстрировать) и без особого разбора загрузил пока куда надо, а без всякого плана специальным бонусом попался внезапный Арвидас Юозайтис с сыном в «Золотых террасах», куда мы зарулили в рассуждении чего бы покушать, а потом еще, по специальной рекомендации Лары Л., Лазенки с невероятным шоу павлинов и парк Уяздовский с утками, галками и голубями.